Он был помощником министра финансов по внутренним финансам, что позволяло ему отвечать за выпуск государственных долговых обязательств. Его отдел занимался выпуском облигаций Казначейства США. В каком-то смысле эта работа была рутинной и предсказуемой - что-то вроде управления печатным станком. Долговая система США была хорошо налажена и отлажена, поэтому работа Пауэлла напоминала работу начальника вокзала, который должен был следить за тем, чтобы поезда бесперебойно двигались по оживленной станции. Его отдел тесно сотрудничал с Федеральным резервным банком Нью-Йорка, который продавал казначейские векселя на аукционе первичным дилерам на Уолл-стрит.
В феврале 1991 года трейдеры ФРС Нью-Йорка сообщили о чем-то странном. В одном из аукционов по продаже казначейских облигаций была обнаружена небольшая деталь. Во время одного из аукционов ФРС продала казначейские облигации двум клиентам: непонятной инвестиционной фирме Mercury Asset Management Group и другой компании S. G. Warburg Group. Странно, что обе компании оказались разными филиалами одной и той же инвестиционной фирмы. Если бы эти две компании покупали казначейские облигации от имени их общего владельца, это было бы незаконно. Правительство установило строгие ограничения на количество казначейских облигаций, которые может купить одна компания, чтобы никто не смог захватить рынок. Сделки выглядели сомнительными, вызывая подозрение, что крупный банк может пытаться обойти ограничения, покупая казначейские векселя через, казалось бы, отдельные подставные компании. Общим владельцем фирм был основной дилер Salomon Brothers.
Сотрудник низшего звена в отделе Пауэлла отправил письмо на Саломону с вопросом, что происходит. Знал ли Саломон, что эти два клиента на самом деле были одним клиентом?
Внутри Salomon Brothers это письмо было быстро передано Полу Мозеру, трейдеру по облигациям, который контролировал покупку казначейских векселей в компании. Мозер быстро признался своим боссам, что затеял аферу, используя аффилированные компании для покупки достаточного количества казначейских обязательств, чтобы фирма могла спокойно собрать больше 35 % всех казначейских облигаций, проданных на данном аукционе, - лимит, установленный законом. Цель заключалась в том, чтобы получить столько казначейских обязательств, чтобы Salomon могла потом надавить на другие фирмы, которые покупали эти облигации на вторичном рынке. Здесь не было никакой серой зоны. Это была преступная схема. Но Мозера не уволили, а Salomon скрыла его поведение. Компания направила в Министерство финансов письмо, в котором объяснила, что подозрительные покупки были невинной ошибкой. Мозер продолжал действовать по этой схеме, захватывая рынок и выдавливая конкурентов. В мае 1991 года Salomon использовала эту аферу для покупки такого количества казначейских векселей, что контролировала 94 процента предложения. Министерство финансов, тем временем, казалось, было полностью удовлетворено объяснениями Саломона, что ничего страшного не произошло. Подразделение Джея Пауэлла продолжало проводить аукционы по продаже казначейских облигаций через ФРС Нью-Йорка, а Salomon продолжал играть на рынке.
Босс Пауэлла, министр Николас Брейди, оказался хорошим другом Стива Белла, управляющего директора офиса Salomon Brothers в Вашингтоне. Белл не был трейдером по облигациям. Он был одним из тех людей, которые годами работали в Вашингтоне и, казалось, знали всех. Белл подружился с Брэди, например, потому что Белл был директором по персоналу в бюджетном комитете Сената США, когда Брэди на короткое время был назначен на место в Сенате от штата Нью-Джерси. Они были близки, и Белл был постоянным гостем в сельском поместье Брейди в Мэриленде, где они вдвоем охотились на голубей. Белл, должно быть, был отличным спутником на охоте. Он был умным и нецензурным. Одним из самых больших достижений Белла, когда он был сотрудником Сената, была помощь администрации Рейгана в создании нового законодательного маневра под названием "примирение", который позволял президенту провести бюджет через Сенат большинством голосов, минуя филибустер. Впоследствии примирение было использовано для принятия Obamacare и налоговых льгот Трампа, что принесло Беллу известность на Холме, о чем он с гордостью рассказывал десятилетия спустя. Пару дней назад я разговаривал с одной женщиной, и она сказала: "Ты тот самый ублюдок, который придумал примирение, не так ли?" Это были ее точные слова", - вспоминает Белл. Офис компании Salomon Brothers располагался в отеле Willard, прямо через дорогу от здания Казначейства. Это означало, что Белл находился на нулевом уровне, когда преступное поведение Salomon стало достоянием общественности.
О махинациях Salomon стало известно после аукциона 22 мая, когда Salomon купил столько казначейских облигаций, что контролировал 94 процента рынка. Поведение было слишком вопиющим, чтобы остаться незамеченным. На этот раз регуляторы из Комиссии по ценным бумагам и биржам и Федеральной резервной системы не поверили Соломону на слово, что все в порядке. Быстро стало ясно, что махинации на торгах почти наверняка приведут к уголовным обвинениям и огромным штрафам. Но еще опаснее для Salomon было то, что Министерство финансов могло лишить Salomon статуса первичного дилера. Без этого статуса фирма обанкротилась бы. "Это была угроза существования", - говорит Белл.
По мнению Белла, был один человек, который помог предотвратить реализацию этой угрозы, и это был Джей Пауэлл.
Когда махинации на торгах были раскрыты, генеральный директор Salomon ушел с поста, а его место занял один из крупнейших акционеров компании, инвестор из Омахи Уоррен Баффет. Белл и команда Salomon полагали, что репутация Баффета поможет спасти компанию. Баффет сразу же признал вину фирмы и запретил команде Белла нанимать такую дорогостоящую юридическую фирму в Вашингтоне, которая могла бы вести войну против Комиссии по ценным бумагам и биржам и Казначейства. Баффет приехал в Вашингтон, устроился на кухне офиса Белла и сел за телефон, чтобы начать переговоры с Министерством финансов о выживании Salomon. По словам Белла, на другом конце телефонной линии был Джей Пауэлл. Баффетт передал простое сообщение: Он поможет очистить Salomon, но ему нужно, чтобы Казначейство проявило снисходительность. Баффет сказал: "Я возьмусь за эту задачу, но не в том случае, если вы сделаете невозможным наше выживание", - говорит Белл.
Николас Брейди все еще приостанавливал статус Salomon как первичного дилера, что в глазах Белла было смертным приговором. Он считал, что если позволить компании умереть, то она погубит и другие фирмы Уолл-стрит, и его идея была проста: "Что если вы свалите самое большое дерево, и оно рухнет, а вместе с ним рухнет и множество других деревьев в лесу?" сказал Белл. Джей Пауэлл понял бы этот аргумент, ведь он работал на Уолл-стрит. "Я думаю, он знал, что произойдет существенный сбой на мировых финансовых рынках, учитывая огромные позиции Salomon в деривативах и других инструментах", - говорит Белл. И хотя Белл почти ничего не знал о Пауэлле, он понимал, что совет Пауэлла будет иметь огромный вес
